Развратная  - Маша Моран

– Ну же! Скажи это! Давай!

Вика облизнула губы и тихо шепнула:

– Трахни меня.

Паша по-звериному зарычал и сорвал с нее рубашку. Его пальцы оставляли на теле синяки и болезненные прикосновения.

Вика вдруг поняла, что хочет сделать кое-что другое. Ее уже давно сводило с ума это желание. Она попыталась оттолкнуть Павла, но он держал ее так крепко, словно руки приклеились к ее коже. Вика уперлась ногой в его бедро.

– Отойди, Туманский, и вернись на свое место.

Он опалил ее бешеным взглядом:

– Что?

Вика кивнула на фиолетовый диван с широким сидением. На нем Павел будет смотреться идеально. Отдыхающий на своем ложе бог. Не терпящим возвращений голосом, она приказала:

– Сядь!

Павел тяжело дышал и внимательно следил за ней, будто ожидал подвоха. Вика сползла со стола и, упершись Павлу в плечо, подтолкнула его к дивану.

– Сейчас мы выполним работу над ошибками. Но чтобы она лучше усвоилась… – Вика выдержала короткую паузу. – Ее лучше делать полностью обнаженным. Раздевайся.

Паша начал стаскивать с себя рубашку. Пуговицы поскакали по полу, вбивая в виски стальные иглы. Он был идеальным. Смуглая кожа покрыта капельками пота и блестит, словно осыпанная золотом. Даже татуировки, как будто написаны гладкой черной тушью. Ее никогда не привлекали татуировки. Но с Пашей все было впервые. И грудь, покрытая жесткими волосками вызывала сильнейшее возбуждение. А сужающаяся полоска, убегающая с живота к паху, заставляла закусывать губу и едва ли не стонать.

Павел избавился от одежды. Черно-белой горкой она осталась лежать на полу, и Вика переступила через нее.

– Садись, Туманский. – Вика подошла ближе, надвигаясь на него. – А вот и твои шпаргалки. Готовился?..

Павел сел на диван, гипнотизируя Вику тяжелым горячим взглядом.

– Зачем же ты их сделал?

От его хриплого голоса, Вику затрясло в лихорадке:

– Чтобы ты всегда была со мной.

– Мы уже на «ты»? Я – твоя учительница, Павел. Ко мне нужно обращаться: «Виктория Сергеевна».

Вика сняла с себя Пашину рубашку и бросила в гору его одежды. За ней последовал бюстгальтер. Павел следил за каждым ее движением. Вика почувствовала себя одной из стриптизерш в клубе Лениного мужа. Но в отличие от них, она была безумно желанна своим мужчиной более, чем на раз. Своим мужчиной… Вика улыбнулась. Своим. Ей нужно все сделать правильно. Чтобы навсегда стереть из его памяти ужасный поступок отца и собственную холодность.

– Ну же, Туманский, повтори: «Виктория Сергеевна».

Паша тяжело выдохнул:

– Виктория… Сергеевна…

– Молодец…

Вика полностью разделась и поправила волосы. От ее движений грудь приподнялась, приковав к себе Пашин взгляд. Соски тут же набухли, выдавая ее состояние. Грудь налилась тяжестью. Внизу стало слишком влажно, чтобы это долго выдерживать. Но она попробует. Павлу явно было тяжелее, чем ей. Он с трудом дышал, шумно втягивая в себя воздух. Мышцы живота постоянно сокращались, а член подрагивал. Вика сглотнула слюну. Ей ужасно хотелось проделать с ним все порочные вещи, на которые только будет способно ее воображение.

Наверное, Павел реагировал даже на ее взгляд. Обвитый жгутами вен, член казался огромным. Потемнел, налившись кровью. Из щели на набухшей темно-вишневой головке, выступили блестящие капли. Они задержались на несколько секунд, а затем покатились вниз. Вика облизнулась.

– Вижу, ты готов к нашему уроку…

Ладони Павла сжались в кулаки. Вика опустилась на колени и подползла к Павлу. Упираясь ладонями в его колени, заставила развести ноги шире и устроилась между ними.

Ее пальцы гладили его бедра, покрытые колючими волосками, очерчивали татуировку с изображением дракона, пронзенного копьем.

– Если бы ты не шатался с девчонками, а учил уроки, проблем бы не было…

Паша зарылся пальцами в ее волосы, намотал на кулак и потянул на себя.

– Я. Ни с кем. Не шатаюсь.

– Неужели? – Вика не удержалась, когда Павел ее притянул, и упала на него грудью, тихо застонав. – Такой популярный парень… Наверняка мысли совсем не об учебе. Признайся…

Вика очертила пальцем круг возле Пашиного паха. Он приподнял бедра, сквозь зубы втянув в себя воздух.

– Нет, не об учебе… О тебе…

Вика поцеловала Павла в живот, под впадинкой пупка. Его хриплый стон стал для нее лучшей наградой.

– Ты опять забыл, Туманский. «О вас»… Повтори! – Она сжала ладонью основание члена, и Павел едва ли не зарычал. – Ну же! – Ее голос звучал строго и требовательно.

– О вас! Я думал о вас, Виктория Сергеевна! – Вика подняла глаза на Павла. В его взгляде смешались боль, ярость и возбуждение.

– Молодец… Видишь? Ты можешь усваивать материал, когда захочешь. Нужно всего лишь немного постараться.

Вика убрала руку, наклонилась и лизнула горячий ствол. Его кожа была бархатистой и нежной, чуточку солоноватой и одновременно сладкой. И невероятно, обжигающе горячей. Потрясающе…

– А теперь Павел, я хочу узнать, о чем ты думаешь, когда я объясняю важнейшие темы?

Вика снова с наслаждением лизнула горячую плоть. Бедра Павла двинулись навстречу ее рту.

– О тебе…

Вика тут же отстранилась.

– И снова неправильно. Какой же ты невнимательный. Мне уйти?

Он вцепился в ее волосы:

– О вас… О вас, Виктория Сергеевна…

Вика наклонилась и с упоением обвела языком основание, пока нежная кожа не начала блестеть.

– Хочешь, чтобы я стала твоей первой женщиной?

– Да-а-а… Хочу…

Вика обхватила губами широкую головку и начала сосать, лаская ладонью влажный член. Она то ускоряла движения, то замедляла темп, пытаясь понять, что сильнее действует на Павла. Он подсказывал ей своими стонами и неконтролируемыми движениями бедер. Усиливающимся натяжением волос.

С влажным хлюпающим звуком Вика выпустила из губ раскаленную плоть.

– Ты представлял, как я стою перед тобой на коленях?

– Да… Да, представлял.

Вика прошлась языком по небольшой щели, слизывая первые капельки семени.

– Какой же ты вкусный… Ты фантазировал об этом дома? Или на уроках?

Паша громко застонал, когда Вика глубже захватила член и начала с силой сосать скользя языком по коже.

– И на уроках… и… и дома… Блядь!

Павел надавил на ее затылок, побуждая опустить ниже. Горячая головка уперлась в небо. Вика изо всех сил сжала губы вокруг пылающего ствола. Кажется, он увеличивался в размерах прямо у нее во рту.